Статья с сайта: http://www.snob.ru/selected/entry/37367?utm_source=ad.....
Часть 2.
Вы думаете, они это сделали строго по собственной инициативе?
Абрамович не скрывал, что он это делает по просьбе. Но то, что они откликнулись на эту просьбу и пожертвовали свои деньги… Я хочу подчеркнуть, что все эти пожертвования — это частные деньги, это не бюджетные деньги, не государственные деньги, это деньги, с которых уплачены все налоги. Их личные деньги. Я считаю, что это поступок.
С Вы говорите, что Абрамович не скрывал. Вы с ним разговаривали об этом?
Да. Мы встречались и обсуждали проект. С самого начала была установка: все должно быть абсолютно открыто и официально оформлено, все договоры дарения этих средств, все акты выполнения работ, поставок медицинского оборудования, все таможенные декларации. Мы полностью отчитывались перед благотворительным фондом Абрамовича «Берег надежды».
С Когда оформлялся договор дарения, кто был получателем дара?
Военно-медицинская академия. «Петромед» был исполнителем.
С То есть дарилось оборудование, дарились не деньги.
Дарилось оборудование. Деньги переводились в «Петромед», «Петромед» закупал оборудование, выполнял все необходимые работы, сдавал оборудование и по акту выполненные работы Военно-медицинской академии, академия все это принимала, и эти акты передавались в фонд Абрамовича, чтобы они проверили, что на все их деньги, которые они пожертвовали, поставлено оборудование и выполнены работы.
С И из актов следовало, что они получили оборудования и работ на 203 миллиона долларов, хотя по факту потрачено было около 130. Как был оформлен счет, на котором остались 70 миллионов, это чей счет?
Это оффшорная компания на Западе.
С Кто управлял этой компанией?
Шамалов Николай Терентьевич.
С Где была эта компания?
В Швейцарии.
С Сколько это продолжалось?
До 2007 года.
С Сколько денег примерно накопилось?
В районе 500 миллионов.
С То есть жертвователей было огромное количество.
Не только жертвователей было много. Потом начались и прямые поступления уже на эту компанию.
С Дальше, я так понимаю, появилась структура «Росинвест», специально для распоряжения «припасенными» средствами. Это когда?
В 2005 году. Когда у нас оказался сформированный достаточно значительный фонд, то была создана компания «Росинвест», которая занялась инвестициями, использованием этих денег.
С Достаточно значительный фонд — это сколько?
К этому времени порядка 200 миллионов.
С Как устроен «Росинвест»?
«Росинвест» — это дочернее предприятие швейцарской компании «Лирус Менеджмент». А инвестиции осуществляет другая компания, у которой собственность закреплена акциями на предъявителя.
С То есть у кого бумаги, тот и владелец.
Да, 94 процента этих акций были отданы господину Путину, а по два процента было у нас — у Шамалова, Горелова и меня.
С Откуда вы знаете, что эти акции были отданы Путину?
Мне сказал Шамалов. Забрал и сказал.
С Забрал, вы имеете в виду, физически эти бумаги?
Физически забрал. Потому что это реальные конкретные бумаги. 2 процента, две акции так до сих пор у меня и находятся.
С Эта форма собственности, если я правильно понимаю, обеспечивает анонимность участников.
Да. Тот, у кого эти акции, и является собственником, и при этом передача акций, по большому счету, ничем не оформляется. Я вынул их из сейфа, передал их вам — тогда вы собственник.
С Иными словами, берутся деньги, которые даны в качестве пожертвования, используются для инвестиций, и с них получается прибыль, 94 процента которой идут лично Путину. Правильно я понимаю?
Принципиально понимаете правильно.
С В чем неточность?
Неточность следующая. Берется пожертвование, в рамках этого пожертвования зарабатывается определенная прибыль. То есть сам договор выполнен. Нельзя сказать тривиально: взяли пожертвования и отправили их на инвестиции. В результате выполнения контракта была получена прибыль, и эта прибыль направлена в инвестиционные проекты. Владельцем этих проектов является компания, в которой 94 процента принадлежат Владимиру Владимировичу Путину.
С Иными словами, это классическая схема отката.
Я бы не сказал, что это классическая схема. Откат — это намного более простая штука. Вообще, если бы это были государственные деньги, мы бы никогда на это не согласились и никогда бы на это не пошли. Но если это деньги частные, с которых уже оплачены все государственные налоги, то можно сказать, что это передача части прибыли лицу не являющемуся собственником данного предприятия.
С Вас это не смущало?
Мы понимали, что все эти деньги, не их великим трудом заработанные. Потому что заработать миллиард долларов трудом нельзя, это невозможно. Миллиарды можно заработать какими-то спекуляциями, на бирже или в рамках приватизационных программ, залоговых аукционов и тому подобного. Никаких других способов, не изобретая иголку с дыркой на носике, не изобретая порох или динамит, миллиарды заработать невозможно. Поэтому все это воспринималось совершенно нормально и разумно.
С Дальше что происходило с этой компанией?
Мы начали несколько инвестиционных проектов. Первый проект был связан с судостроением, это Выборгский судостроительный завод. Необходимо было восстановить производство нефтегазодобывающих платформ. В Советском Союзе Выборгский завод был лидером по строительству платформ. И в 90-е годы, естественно, завод был приватизирован, после этого, как и у многих, возникли проблемы с заказами, и к 2005 году завод был в критическом состоянии. Но это завод с прекрасным персоналом, инженерным составом отличным, со значительным опытом работы в этой области. И поэтому приняли решение инвестировать в этот завод, приобрести пакет акций, практически контрольный пакет. И предложить «Газпрому» Выборгский завод в качестве производителя двух современных платформ, которые предполагалось использовать на Штокманском месторождении. Предложение было хорошее, мы выиграли тендер и сделали эти платформы. На сегодняшний день две самые современные платформы полностью построены и переданы «Газпрому». Принципиально мы имеем ситуацию, когда Россия восстановила свои технические и производственные возможности по строительству самых современных платформ ледового класса для добычи нефти и газа.
С Каким образом вы решали, куда инвестировать?
Что-то предлагали мы — Горелов, Шамалов, я. Шамалов ездил к Владимиру Владимировичу, и там уже принималось окончательное решение.
С Сколько денег вы тогда инвестировали?
В общем итоге, я думаю, с кредитами, со всем — около 50 миллионов. Мы давали еще и кредиты, эти деньги возвращались.
С То есть денег в результате ушло меньше?
Ушло меньше.
С Сколько?
Точно сейчас не скажу. Мы вели 16 проектов.
С В общих чертах, какие еще были проекты?
В области лесопереработки, например, проект целлюлозно-бумажной фабрикой с объемом производства в миллион тонн в Коми. Фабрика под Нижним Новгородом по производству строительных плит. По всем проектам было решение правительства, одобряющее эти проекты, признающее эти проекты важными. Но они не были реализованы из-за прекращения финансирования. В Череповце был построен современный завод, по производству специальных модульных конструкций, позволяющий в течение года построить под ключ несколько крупных медицинских центров. Около трехсот рабочих несколько месяцев работали в Германии, все обучались. На сегодняшний день завод закрыт, и ничего не выпускается. Поэтому опять Россия приобретает медицинские модули за границей. Хотя производство было налажено, выпуск налажен, существенная экономическая эффективность была при производстве модулей в России. Теперь все рабочие на улице.
С Но в начале действительно инвестировали, да?
Да, конечно! Но потом сменились приоритеты.
С Но изначально какова была природа интереса к инвестициям?
Финансовая. Все инвестиционные проекты были рассчитаны на прибыль. Ни в коем случае не было ни одного проекта, который делался в рамках благотворительности. Это были экономически обоснованные, очень выгодные проекты. Например, в области лесопереработки это были проекты, которые окупались в среднем пять-шесть лет. Это очень хорошая норма окупаемости.
С Когда вы узнали про дворец Путина?
Про дворец я узнал в 2005 году. Тогда проект был — маленькое здание на берегу Черного моря, стоимость проекта — 16 миллионов долларов. Всего!
С Это мало?
Понимаете, для обычного человека 16 миллионов долларов — это очень большие деньги, иногда совершенно невероятные деньги. В бизнесе 16 миллионов долларов — это не очень много. Значит, 16 миллионов долларов, небольшой дом на берегу Черного моря. Инвестиционный проект был заключен с Управлением делами президента.
С И как это развивалось?
2006 год, выиграли право проведения олимпиады. Потом уже изменилось само представление о перспективах. До 2006 года не предполагалось, я бы сказал, такого бесконечного президентства. Идея найти пути и возможности продлить руководство страной, это, в общем-то, 2004-2006 год.
С И параллельно рос дворец?
Добавились лифт на пляж, марина, вся эта инфраструктура вокруг, специальная линия электропередач, специальный газопровод, несколько дорог, которые ведут непосредственно к дворцу. Сам дворец видоизменяется, добавляется амфитеатр, зимний театр, делаются три вертолетные площадки.
С Я пытаюсь себе представить, как это все происходит. Кто-то сидит и думает: теперь нужно это, теперь нужен фуникулер, причалы, вертолетные площадки…
Я думаю, что это коллективное творчество. Кто-то говорит: вот, ты знаешь, очень хорошо вот бы это сделать. Ну, давай. А вот бы это сделать. Ну, давай. Три вертолетных площадки — это требование ФСО. Две подъездных дороги — это требование ФСО. Почему три? Потому что минимум должно быть две: вертолет основной и один или два вертолета сопровождения. Если какие-то гости, то опять-таки с сопровождением. И поэтому минимум две, оптимум три. Полностью вся инфраструктура, энергетика, тепло — с тройным резервированием. Если электричество закончилось, включатся дизель-генератор, дизель-генератор закончился — включается резервная линия электропередач. Ну и так далее. То есть существуют определенные нормативы, и как только ты за одно цепляешься, у тебя второе, третье, четвертое выскакивает, и весь этот комплекс начинает расширяться, расширяться, расширяться. Последняя смета, с которой я был ознакомлен, она была где-то на миллиард долларов. Она уже включала какие-то определенные элементы внутренней отделки… Ведь это же не только сама инфраструктура и сам дворец, но дальше у нас идет мебель, картины, столовое серебро, декорирование. Это все очень дорого!
С Насколько глубоко вы вникали в то, что там делалось?
Два раза в год я там бывал, участвовал в совещаниях. Но вообще этим проектом, проектом «Юг», а именно — дворцом и виноградником, занимался Николай Шамалов.
С Почему вы там бывали?
Из одной корзинки денег деньги брались на инвестиционные проекты и на дворец. Я там должен был быть, потому что я ответственный за инвестиционные проекты, следовательно, я в курсе корзинки, ее объема, и я могу сказать: да, вот такую-то сумму можно взять в такой-то срок, такую-то в такой-то срок и так далее. Либо я говорю, что извините, денег просто нет в этой корзинке, и тогда нужно искать какие-то другие источники, и все.
С Когда вы там были последний раз?
Весной 2009 года.
С Что он из себя представлял тогда?
Практически полностью построенные все здания, вся инфраструктура.
С Все здания — это сколько?
Около 20 зданий. Но не было никакой отделки. Снимки, которые появились в российском интернете — это все кто-то сделал уже осенью 2010 года. Когда я его видел, внешняя отделка только началась.
Часть 2.
Вы думаете, они это сделали строго по собственной инициативе?
Абрамович не скрывал, что он это делает по просьбе. Но то, что они откликнулись на эту просьбу и пожертвовали свои деньги… Я хочу подчеркнуть, что все эти пожертвования — это частные деньги, это не бюджетные деньги, не государственные деньги, это деньги, с которых уплачены все налоги. Их личные деньги. Я считаю, что это поступок.
С Вы говорите, что Абрамович не скрывал. Вы с ним разговаривали об этом?
Да. Мы встречались и обсуждали проект. С самого начала была установка: все должно быть абсолютно открыто и официально оформлено, все договоры дарения этих средств, все акты выполнения работ, поставок медицинского оборудования, все таможенные декларации. Мы полностью отчитывались перед благотворительным фондом Абрамовича «Берег надежды».
С Когда оформлялся договор дарения, кто был получателем дара?
Военно-медицинская академия. «Петромед» был исполнителем.
С То есть дарилось оборудование, дарились не деньги.
Дарилось оборудование. Деньги переводились в «Петромед», «Петромед» закупал оборудование, выполнял все необходимые работы, сдавал оборудование и по акту выполненные работы Военно-медицинской академии, академия все это принимала, и эти акты передавались в фонд Абрамовича, чтобы они проверили, что на все их деньги, которые они пожертвовали, поставлено оборудование и выполнены работы.
С И из актов следовало, что они получили оборудования и работ на 203 миллиона долларов, хотя по факту потрачено было около 130. Как был оформлен счет, на котором остались 70 миллионов, это чей счет?
Это оффшорная компания на Западе.
С Кто управлял этой компанией?
Шамалов Николай Терентьевич.
С Где была эта компания?
В Швейцарии.
С Сколько это продолжалось?
До 2007 года.
С Сколько денег примерно накопилось?
В районе 500 миллионов.
С То есть жертвователей было огромное количество.
Не только жертвователей было много. Потом начались и прямые поступления уже на эту компанию.
С Дальше, я так понимаю, появилась структура «Росинвест», специально для распоряжения «припасенными» средствами. Это когда?
В 2005 году. Когда у нас оказался сформированный достаточно значительный фонд, то была создана компания «Росинвест», которая занялась инвестициями, использованием этих денег.
С Достаточно значительный фонд — это сколько?
К этому времени порядка 200 миллионов.
С Как устроен «Росинвест»?
«Росинвест» — это дочернее предприятие швейцарской компании «Лирус Менеджмент». А инвестиции осуществляет другая компания, у которой собственность закреплена акциями на предъявителя.
С То есть у кого бумаги, тот и владелец.
Да, 94 процента этих акций были отданы господину Путину, а по два процента было у нас — у Шамалова, Горелова и меня.
С Откуда вы знаете, что эти акции были отданы Путину?
Мне сказал Шамалов. Забрал и сказал.
С Забрал, вы имеете в виду, физически эти бумаги?
Физически забрал. Потому что это реальные конкретные бумаги. 2 процента, две акции так до сих пор у меня и находятся.
С Эта форма собственности, если я правильно понимаю, обеспечивает анонимность участников.
Да. Тот, у кого эти акции, и является собственником, и при этом передача акций, по большому счету, ничем не оформляется. Я вынул их из сейфа, передал их вам — тогда вы собственник.
С Иными словами, берутся деньги, которые даны в качестве пожертвования, используются для инвестиций, и с них получается прибыль, 94 процента которой идут лично Путину. Правильно я понимаю?
Принципиально понимаете правильно.
С В чем неточность?
Неточность следующая. Берется пожертвование, в рамках этого пожертвования зарабатывается определенная прибыль. То есть сам договор выполнен. Нельзя сказать тривиально: взяли пожертвования и отправили их на инвестиции. В результате выполнения контракта была получена прибыль, и эта прибыль направлена в инвестиционные проекты. Владельцем этих проектов является компания, в которой 94 процента принадлежат Владимиру Владимировичу Путину.
С Иными словами, это классическая схема отката.
Я бы не сказал, что это классическая схема. Откат — это намного более простая штука. Вообще, если бы это были государственные деньги, мы бы никогда на это не согласились и никогда бы на это не пошли. Но если это деньги частные, с которых уже оплачены все государственные налоги, то можно сказать, что это передача части прибыли лицу не являющемуся собственником данного предприятия.
С Вас это не смущало?
Мы понимали, что все эти деньги, не их великим трудом заработанные. Потому что заработать миллиард долларов трудом нельзя, это невозможно. Миллиарды можно заработать какими-то спекуляциями, на бирже или в рамках приватизационных программ, залоговых аукционов и тому подобного. Никаких других способов, не изобретая иголку с дыркой на носике, не изобретая порох или динамит, миллиарды заработать невозможно. Поэтому все это воспринималось совершенно нормально и разумно.
С Дальше что происходило с этой компанией?
Мы начали несколько инвестиционных проектов. Первый проект был связан с судостроением, это Выборгский судостроительный завод. Необходимо было восстановить производство нефтегазодобывающих платформ. В Советском Союзе Выборгский завод был лидером по строительству платформ. И в 90-е годы, естественно, завод был приватизирован, после этого, как и у многих, возникли проблемы с заказами, и к 2005 году завод был в критическом состоянии. Но это завод с прекрасным персоналом, инженерным составом отличным, со значительным опытом работы в этой области. И поэтому приняли решение инвестировать в этот завод, приобрести пакет акций, практически контрольный пакет. И предложить «Газпрому» Выборгский завод в качестве производителя двух современных платформ, которые предполагалось использовать на Штокманском месторождении. Предложение было хорошее, мы выиграли тендер и сделали эти платформы. На сегодняшний день две самые современные платформы полностью построены и переданы «Газпрому». Принципиально мы имеем ситуацию, когда Россия восстановила свои технические и производственные возможности по строительству самых современных платформ ледового класса для добычи нефти и газа.
С Каким образом вы решали, куда инвестировать?
Что-то предлагали мы — Горелов, Шамалов, я. Шамалов ездил к Владимиру Владимировичу, и там уже принималось окончательное решение.
С Сколько денег вы тогда инвестировали?
В общем итоге, я думаю, с кредитами, со всем — около 50 миллионов. Мы давали еще и кредиты, эти деньги возвращались.
С То есть денег в результате ушло меньше?
Ушло меньше.
С Сколько?
Точно сейчас не скажу. Мы вели 16 проектов.
С В общих чертах, какие еще были проекты?
В области лесопереработки, например, проект целлюлозно-бумажной фабрикой с объемом производства в миллион тонн в Коми. Фабрика под Нижним Новгородом по производству строительных плит. По всем проектам было решение правительства, одобряющее эти проекты, признающее эти проекты важными. Но они не были реализованы из-за прекращения финансирования. В Череповце был построен современный завод, по производству специальных модульных конструкций, позволяющий в течение года построить под ключ несколько крупных медицинских центров. Около трехсот рабочих несколько месяцев работали в Германии, все обучались. На сегодняшний день завод закрыт, и ничего не выпускается. Поэтому опять Россия приобретает медицинские модули за границей. Хотя производство было налажено, выпуск налажен, существенная экономическая эффективность была при производстве модулей в России. Теперь все рабочие на улице.
С Но в начале действительно инвестировали, да?
Да, конечно! Но потом сменились приоритеты.
С Но изначально какова была природа интереса к инвестициям?
Финансовая. Все инвестиционные проекты были рассчитаны на прибыль. Ни в коем случае не было ни одного проекта, который делался в рамках благотворительности. Это были экономически обоснованные, очень выгодные проекты. Например, в области лесопереработки это были проекты, которые окупались в среднем пять-шесть лет. Это очень хорошая норма окупаемости.
С Когда вы узнали про дворец Путина?
Про дворец я узнал в 2005 году. Тогда проект был — маленькое здание на берегу Черного моря, стоимость проекта — 16 миллионов долларов. Всего!
С Это мало?
Понимаете, для обычного человека 16 миллионов долларов — это очень большие деньги, иногда совершенно невероятные деньги. В бизнесе 16 миллионов долларов — это не очень много. Значит, 16 миллионов долларов, небольшой дом на берегу Черного моря. Инвестиционный проект был заключен с Управлением делами президента.
С И как это развивалось?
2006 год, выиграли право проведения олимпиады. Потом уже изменилось само представление о перспективах. До 2006 года не предполагалось, я бы сказал, такого бесконечного президентства. Идея найти пути и возможности продлить руководство страной, это, в общем-то, 2004-2006 год.
С И параллельно рос дворец?
Добавились лифт на пляж, марина, вся эта инфраструктура вокруг, специальная линия электропередач, специальный газопровод, несколько дорог, которые ведут непосредственно к дворцу. Сам дворец видоизменяется, добавляется амфитеатр, зимний театр, делаются три вертолетные площадки.
С Я пытаюсь себе представить, как это все происходит. Кто-то сидит и думает: теперь нужно это, теперь нужен фуникулер, причалы, вертолетные площадки…
Я думаю, что это коллективное творчество. Кто-то говорит: вот, ты знаешь, очень хорошо вот бы это сделать. Ну, давай. А вот бы это сделать. Ну, давай. Три вертолетных площадки — это требование ФСО. Две подъездных дороги — это требование ФСО. Почему три? Потому что минимум должно быть две: вертолет основной и один или два вертолета сопровождения. Если какие-то гости, то опять-таки с сопровождением. И поэтому минимум две, оптимум три. Полностью вся инфраструктура, энергетика, тепло — с тройным резервированием. Если электричество закончилось, включатся дизель-генератор, дизель-генератор закончился — включается резервная линия электропередач. Ну и так далее. То есть существуют определенные нормативы, и как только ты за одно цепляешься, у тебя второе, третье, четвертое выскакивает, и весь этот комплекс начинает расширяться, расширяться, расширяться. Последняя смета, с которой я был ознакомлен, она была где-то на миллиард долларов. Она уже включала какие-то определенные элементы внутренней отделки… Ведь это же не только сама инфраструктура и сам дворец, но дальше у нас идет мебель, картины, столовое серебро, декорирование. Это все очень дорого!
С Насколько глубоко вы вникали в то, что там делалось?
Два раза в год я там бывал, участвовал в совещаниях. Но вообще этим проектом, проектом «Юг», а именно — дворцом и виноградником, занимался Николай Шамалов.
С Почему вы там бывали?
Из одной корзинки денег деньги брались на инвестиционные проекты и на дворец. Я там должен был быть, потому что я ответственный за инвестиционные проекты, следовательно, я в курсе корзинки, ее объема, и я могу сказать: да, вот такую-то сумму можно взять в такой-то срок, такую-то в такой-то срок и так далее. Либо я говорю, что извините, денег просто нет в этой корзинке, и тогда нужно искать какие-то другие источники, и все.
С Когда вы там были последний раз?
Весной 2009 года.
С Что он из себя представлял тогда?
Практически полностью построенные все здания, вся инфраструктура.
С Все здания — это сколько?
Около 20 зданий. Но не было никакой отделки. Снимки, которые появились в российском интернете — это все кто-то сделал уже осенью 2010 года. Когда я его видел, внешняя отделка только началась.
Написать комментарий...